Каждый день я провожу бесплатные консультации
Справка. Марина Александровна в нотариате с 2004 года. После окончания университета работала секретарем, а затем помощником нотариуса в Благовещенске. В 2008 году замещала нотариусов Благовещенского округа, с 2014 года, выиграв конкурс, стала единственным нотариусом Михайловского нотариального округа. Нотариальная контора находится в Поярково, административном центре района.
— Вы уже семь лет работаете нотариусом в сельской местности. Есть ли принципиальные отличия от городской практики?
— Нотариус в отдаленном нотариальном округе не может себе позволить не решить проблему человека или сказать: «Я не знаю». В Благовещенске нотариусов много, и человек может обратиться за помощью к любому или даже нескольким. А в районе я одна. Я должна отвечать на все запросы и делать это очень быстро. Если какие-то задачи мне были ранее неизвестны, то я брала несколько часов на паузу, обрабатывала материал, искала практику и решала проблему человека. Естественно, мы делаем все в рамках закона, но решаем проблемы сразу, не откладывая. Чтобы соответствовать этому требованию, нужно иметь опыт. Опыт — это годы стажировки, замещения, и вот здесь Благовещенский нотариальный округ мне очень помог.
— Какие услуги наиболее востребованы в вашем округе?
— Преимущественно это социально значимые действия: такие как наследство, завещания, сделки по отчуждению недвижимости, приобретению недвижимости с использованием материнского и семейного капитала. Эти нотариальные действия очень востребованы, потому что у людей, с одной стороны, нет больших доходов, а с другой — высокая рождаемость, большое количество детей в семьях. Пять-семь детей — это даже для молодых семей норма. Жители округа активно используют возможности, которые предоставляет государство. Они покупают с помощью материнского и регионального капиталов недвижимость, и мы с этим работаем. Выделяем доли с соглашением, с определением долей уже после пользования.
— А бизнес?
— Все организации, которые есть в районе, территориально расположены в Благовещенске, там офисы и, соответственно, юристы. Что-то, конечно, мы делаем — местные аптеки, ООО, но их относительно немного. У нас аграрный район, и мы сотрудничаем с фермерами, работаем с КФХ [крестьянско-фермерское хозяйство]. Есть и крупные фермеры, которые занимаются сельским хозяйством, мы со всеми познакомились за эти годы. Их деятельность регулирует закон «об обороте земель сельхозназначения», применяем и гражданский кодекс. Порой бывают очень интересные задачи, даже сложные, потому что есть нюансы, важно не нарушить права других дольщиков. Сельхозземли, отчуждение, дарение, выделы, оформление наследственных прав. Фермеры живут в районе и, конечно, идут ко мне: «Марина Александровна, помогите». Читаем закон, думаем, разъясняем.
— В основном ваши клиенты — физические лица?
— Да, зачастую это пожилые люди, юридически неграмотные. Часто это люди, которые попали в сложные жизненные ситуации. Молодежь уезжает, остаются пенсионеры. Работающие люди среднего возраста — по большей части приезжие из города, которым удобнее обратиться к нотариусу в Благовещенском округе. Наша нотариальная контора работает в основном с местным населением, которое никуда не перемещается.
В районе в чем сложность? Я нахожусь в селе Поярково, это административный центр района, в котором очень много муниципальных образований и сел, где нет даже сельских советов. Все население едет ко мне. Это не так, как в Благовещенске: за считанные минуты доехал в автобусе или в машине или вообще пришел пешком. Эти бабушки-дедушки берут такси, платят за него много денег. И я вижу, что они тратят свои пенсии, чтобы приехать ко мне. Естественно, я не могу сказать: «Приходите завтра», если я чего-то не знаю. Я прилагаю максимум усилий, чтобы решить проблему здесь и сейчас.
Очень много отдаленных вызовов. Приходится ездить, я не могу отказать. Выезжаем с помощником, иногда я одна. Мы проводим в дороге много времени, вызов может занимать до полутора часа в одну сторону, это уже на границе с Константиновским районом. Естественно, я должна приехать уже с готовым документом, поэтому мы максимально выясняем потребности людей, зачастую дистанционно, если они не могут приехать, максимально общаемся с представителем клиента — дочерью, сыном или социальным работником — по телефону.
— Бытует мнение, что правовая грамотность населения оставляет желать лучшего. Люди не знают свои права, не понимают свою ответственность и часто не могут спрогнозировать последствия того или иного шага. Насколько часто вы сталкиваетесь с правовой безграмотностью клиентов? Возможно, это не очень корректно звучит, но…
— Нормально это звучит, и я бы хотела об этом рассказать. К сожалению, опять же отдаленность, слабый интернет или даже его отсутствие приводят к тому, что у людей нет возможности черпать информацию. Правовая безграмотность, к сожалению, высокая, и выше, чем в городе, однозначно. Люди не то что не понимают правовых последствий сделок или каких-то действий, они в принципе много чего не понимают. Каждый день я провожу бесплатные консультации. Люди, а они здесь простые и искренние, рассказывают все и просят проконсультировать с юридической точки зрения. В районе мало юристов, очень мало вообще тех, кто может оказать квалифицированную помощь.
Правовая безграмотность, к сожалению, высокая, и выше, чем в городе, однозначно.
Нотариус — это тот человек, который всегда выслушает, всегда поможет, и если я обладаю сведениями — я поделюсь. Все, что касается моей работы, того или иного нотариального действия, я очень подробно объясняю, все правовые последствия. Пока я не увижу, что человек понял, а не просто махнул головой, я ничего удостоверять не буду, особенно если это связано с распоряжением имуществом, с завещаниями.
Частый случай — у населения очень популярен запрос: «Дайте нам генеральную». В процессе выясняю, что доверенность оформляется на постороннего человека. И я начинаю объяснять простым языком: «У вас будут опустошать счета, завтра вы просыпаетесь — а квартира не ваша». Люди пугаются. Потом оказывается, что нужно бухгалтеру доверенность на подачу каких-то деклараций. Здесь нельзя работать слепо и механически исполнять то, что посетители просят.
— Какая-то даже просветительская деятельность получается.
Да. Я борюсь уже сколько лет с таким мифом: вот, бабушки на лавочке всегда говорят, что в наследство надо вступать после шести месяцев. Люди приходят на один день после истечения шестимесячного срока! Я объясняю: «До шести месяцев подается заявление! До!!! Вы пропускаете сроки». Хорошо, если мы можем фактическое принятие оформить, если нет — придется идти в суд.
— С чем еще приходится бороться?
— В деревне своя все же атмосфера — очень лояльное отношение к алкоголю. С 2014 года я борюсь со стереотипом, что можно выпить «немножко» и прийти к нотариусу. Нет, нет, нет! Очень много было возмущений, вплоть до скандала. Но любое действие у нотариуса имеет юридически значимые последствия. Я не удостоверяю документ и никаких действий не совершаю, если человек находится в алкогольном опьянении.
— Пандемия изменила вашу работу?
— Пандемия повлияла, и повлияла негативно. В ноябре-декабре был пик заболеваемости в Михайловском районе. Я это ощутила не понаслышке. Сейчас открыто очень много наследственных дел моих клиентов. В этот период увеличилась смертность и уменьшилось число посетителей нашей конторы, потому что все болели, а также опасались скопления людей. Что мы сделали? Мы организовали предварительную запись, распределяли потоки так, чтобы исключить ожидание приема. Сейчас, с весной, количество посетителей выросло, но все равно работаем по записи, предотвращая многолюдность в конторе.
— Десять лет исполнилось с того дня, когда произошло первое нотариальное действие в «цифре». С тех пор в повседневную практику нотариусов вошли и телепортация, и электронные реестры, и удаленные действия, и вот уже даже дистанционные действия. Как ваш округ, люди приняли цифровизацию?
— В моем округе это пока не развито, если говорить про новые нотариальные действия. Хотя населению очень понравилась равнозначность при передаче документов [удостоверение равнозначности электронного документа документу на бумажном носителе], не так как раньше почтой отправляли, а именно просят удостоверить равнозначность документа для направления в другой город в электронном виде.
— Телепортация?
— Прием документов тоже очень популярен: людям нравится, что, к примеру, в Краснодаре отправили, а они вот пришли и через две минуты этот документ уже у них. Это очень популярное действие, но всего остального, пожалуй, и нет.
— По данным статистики, в последние годы растет число свидетельствования доказательств в сети Интернет. На селе востребована такая услуга?
— Было один-два случая. Люди хотели обеспечить доказательства, но их остановила цена. Они поразмыслили, что не такое уж и важное доказательство, чтобы его делать.
— А брачные договоры, они ведь тоже очень популярны стали?
— Тенденция буквально двух последних лет — брачные договоры стали делать пары, в основном, до сорока лет. Люди старшего возраста смеются и говорят одно и то же: «Да тогда и понятий таких не было, и живем мы хорошо, и не надо нам». Воспринимают как что-то связанное с предстоящим расторжением брака.
— Еще не готовы психологически?
— Не готовы психологически абсолютно. У пар помоложе заключение договора зачастую обусловлено обстоятельствами, связанными с покупкой недвижимости. Были договоры в преддверии расторжения брака, то есть отношения ухудшились, но договориться смогли. Это в любом случае лучше, чем судебные споры. Я всегда говорю: лучше цивилизованно прийти к какому-то соглашению, сделать нотариальный документ, нежели потом в суде долго и упорно, неся издержки, доказывать что-то друг другу.
— А к алиментным соглашениям прибегают?
— Была волна запроса на фиктивные алиментные соглашения. Приходят на прием, и я вижу, что сидят пенсионерка и ее сын, он хочет ей помогать, 50-60 тысяч в месяц платить, она при этом совершенно не отдает себе отчет в том, что происходит. И я понимаю, что это совершенно не то, что я должна удостоверять. После полного разъяснения правовых последствий люди просто отказывались от намерений.
— А вы часто отказываете в совершении действия?
— Часто — нет, но когда это необходимо — всегда. То есть: если это действительно необходимо, то я не думаю: отказывать мне или нет, я отказываю. Но отказ должен быть обоснованный. Моя задача — не нарушить права людей, как при совершении нотариальных действий, так и в случае отказа в них.
Если это действительно необходимо, то я не думаю: отказывать мне или нет, я отказываю.
Каждый раз, в каждой ситуации это мыслительный процесс, оценка, общение с клиентом. Я смотрю в глаза, я пытаюсь разобраться. Иногда бывают простые нотариальные действия, а бывают — связанные с какими-то изменениями в жизни, сложные ситуации. Иногда человек может заблуждаться. Поэтому, если надо, я приостанавливаю нотариальное действие, даю человеку время на раздумья. Иногда позже благодарят за это.
— А мошенники, люди с нечистоплотными намерениями приходят?
— В благовещенском округе были случаи, здесь нет. На селе сложнее обмануть кого-то, потому что все друг друга знают. И даже я, хотя и неместный человек в этом округе, уже практически все обо всех знаю, обмануть меня невозможно. Пару раз люди приходили не со своими документами. И, когда я устанавливаю личность, говорю: «Это не вы», они удивлялись: «А как вы догадались?» А это моя работа.
— Небольшой округ, все друг у друга на виду. С одной стороны вы всех знаете, но и вас все знают. Вас не тяготит публичность?
— Как-то мой помощник сказал: «Вас никто не видит. Меня иногда спрашивают: а где наш нотариус время вообще проводит, почему мы ее не видим». Я об этом никогда не задумывалась, у меня дети маленькие, я могу съездить в магазин по необходимости, в школу ребенка, но именно проводить время в заведениях — за столько лет не было ни разу. Поэтому не тяготит, но приятно, конечно, когда со мной здороваются в магазине, к примеру.
— А бывают благодарные клиенты?
— Бывают. Но хочу сказать: когда видишь, что людям твоя работа принесла пользу, может быть, от чего-то уберегла, то приятно и без благодарностей. Наоборот: меня даже смущают подарки. Но был клиент, которому я помогала в составлении договора, и он подарил мне мой портрет, сделанный художником. Теперь эта картина украшает мой кабинет.
— Вы ведь очень много общаетесь, а как вы отдыхаете?
— Да, бывает эмоциональное выгорание после особенно «разговорчивого» дня. Тем более что я человек, который любит все растолковать, не малословный. В конце рабочего дня я чувствую, что мне нужна тишина, нужно восполнить потраченные ресурсы. Беговая дорожка, прогулки, помощь дочке с уроками, хотя последнее на отдых мало похоже. Вот так я восстанавливаюсь.
— Как нотариусы отмечают свой профессиональный праздник?
— Не могу сказать, что я все откладываю: «Ребята, это мой день, поздравляйте меня, я не буду ничего делать». Нет, мы всегда работаем. У нас даже корпоративов нет. Просто принимаем поздравления и поздравляем коллег. Да, это наш день, но мы продолжаем работать и учиться, пополнять свои знания.
Что бы вы хотели пожелать коллегам?
— Времена интересные наступают: цифровизация, очень много новых нотариальных действий. Все это требует от нас больше времени, дополнительных умственных и даже физических усилий. Я желаю коллегам сил, терпения, всегда оставаться на высоте. Нотариусы, это высококвалифицированные профессионалы! Я желаю коллегам справляться со всеми задачами на «пять» и больше благодарных клиентов. Потому что это очень приятно — видеть благодарные глаза человека, которому ты помог.
Фото: личный архив Марины Сухобоковой