Диск-жокей «Сковородки»: «Работники касс боялись там по вечерам находиться»

— Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Макс Радман и в прямом эфире «Русского радио» телерадиопроект «Разговор на Русском» — приятные беседы под чашку чая или кофе. И у нас в студии сегодня Денис Сикерин. Бизнесмен, практически «владелец заводов, газет, пароходов», но это сейчас неважно, потому что в прошлом он веселил очень многих музыкой на легендарной, знаменитой, а сейчас вспоминаемой с приятной ностальгией дискотеке «Сковородка». Он был там диджеем. И сегодня мы с Денисом поговорим на тему: а будут ли летом люди ходить на танцплощадки, если они сейчас появятся.
— Привет, Денис.
— Привет.

— Для начала поясним для тех, кто не в курсе, что же такое «Сковородка». 
— Это танцплощадка в Городском парке была, которая, к сожалению, в последующем сгорела. Находилась она в районе колеса обозрения. Просто еще была «Зеленка», и многие люди сейчас путают. «Зеленка» ближе к больнице, и там проводились вечера «Те, кому за 30». 

— «Сковородка» — какая предыстория, откуда она вообще возникла?
— Я появился там в 86 году. До этого дискотека там тоже была. В 1985 дискотеку там делал доктор, сейчас известный в Благовещенске, Андрей Владимирович Зарубин. Мы с ним дружили, «Сковородка», дискотека была для меня не новой площадкой. Вообще было много мной в городе сделано в диско-движении. Я работал на многих площадках. И, в конечном итоге, пришел на «Сковородку». 

— Какие люди работали на «Сковородке», кто бы мог подумать! А все считали, что танцульки — это несерьезно.
— Это очень серьезно.

— На самом деле, да. И, чтобы подтвердить серьезность, Денис пришел не с пустыми руками. Это сейчас покажется редкостью. Денис принес с собой пластинки. Одна пластинка — это раритет, это первый альбом знаменитой группы Modern Talking на пластинке 1985 года. Есть и «Arabesque», и «Circle», и многим неизвестная группа «Video Kids».

— Денис, ну, а когда ты вообще впервые прикоснулся к дискотечной жизни?
— Класс четвертый, год, наверное, 80-й. Школьная дискотека началась у меня в 84 году. Но тогда я вел дискотеки в 21-й школе, а учился я в 12-й. А в 84 году я пришел к своему физику Сергею Панкрацу, который у нас возглавлял «диско-кружок», и попросился: «Сергей Франсович, возьмите меня». Он взял, и я практически сразу стал там главным. Два года в школе, девятый и десятый класс, я возглавлял дискотеку и «делал дискотеку». Причем делали мы все своими руками: паяли, сверлили, долбили, освещали. 

— Записи откуда брали?
— У меня дядя в городе Свободном. И ему присылали весь свежак из города Севастополя. Записи у меня были одни из последних. На этом я и строил все свои планы. Дискотека в 12-й школе в те времена просто гремела на весь город. К нам даже приехали люди, которые были какой-то дальневосточной культуры из города Владивостока. Возглавлял эту группу Борис Золотов, который в 1985 году проводил курсы повышения квалификации для работников дискотек. Мы даже выезжали на гастроли в город Белогорск. Было наше выступление, мы показывали то, что мы умеем, брали вот наш свет. 

— Как же проходило повышение квалификации работников дискотек? Это были мастер-классы резидентов каких-нибудь?
— Три раза нас собрали, рассказали, можно сказать, «политику партии»; рассказали, в какой последовательности стоит включать музыку. На самом деле, я бы все это сам им рассказал. Мне это было несколько неинтересно. Но самое главное, что в конце всего этого процесса я получил некую бумагу, на которой было напечатано, что «Денис Сикерин прошел курсы квалификации руководителей дискотек и может работать руководителем дискотеки». Серьезная печать комитета культуры Комсомола нашего областного. 

— Я в те года не работал, но я читал, что было распоряжение комитетов комсомола по дискотекам: пропорции песенного наполнения: 80 % должно быть на дискотеках советских групп. 20 % — иностранных и то, 15 % — из соцлагеря и 5 «капиталистических». Это действительно так или это, все-таки, было где-то не у нас?
— Слухи такие ходили, что есть запрещенные песни, ну, например, Boney M — Rasputin. Потому что в конце песни говорится про русских. Что говорится — непонятно, но как бы говорится. Ходили слухи, что время от времени спускаются такие списки из комитета комсомола, городского или областного. Такие списки приходили в школы. Незапрещенные — включай, запрещенные — нельзя. Но я, на самом деле, ни разу таких списков не видел. Это «ходили слухи». 

— Еще я такое слышал такую историю, что для иноязычных песен в комитет комсомола нужно было подавать перевод песен. Ребята из головы выдумывали какой-нибудь текст, что песня о любви, потому что мало кто знал немецкий или английский. Такое было или тоже слухи?
— Тоже слухи.

— В 80-х было так же, как в 90-х, каждую песню объявляли? Потому что без нее человек мог не встать без объявления.
— Да, конечно. Причем было так, что приходилось чего-то придумывать про данную группу, про данную песню. Солиста мы знали, а все остальное — что за группа, откуда группа, что поет — этого мы не знали. Интернета тогда не было, была очень-очень скудная информация. Все, что доходило — это были слухи. Вот из этих слухов рождались истории про какие-то группы, про каких-то вокалистов. 

— Диск-жокеем же называли или вообще «ведущий дискотеки» называли тех, кто крутил музыку. Не было же прямо «диджей»?
— В школе называли «дискотетчик». «Где тут у нас дискотетчики? Давайте, тащите сюда вот эту аппаратуру, включайте микрофон».

— Продолжим. Вот ты пришел на «Сковородку», показал эту бумагу свою весомую. Что там началось? Какие перемены?
— И началось! Перемены были грандиозные! Мы сначала работали попеременно с неким вокально-инструментальным ансамблем: день дискотека, день ансамбль. Отработали буквально неделю. На ансамбль приходило 30-50 человек, на дискотеку заходило побольше, 100 человек. Прошла неделя — у нас 300, прошла еще неделя — у нас 500. Все, Светлана Васильевна решила, что денег дискотека приносит много, группу сразу же убрали, теперь у нас будет одна дискотека. Каждый день дискотека, кроме понедельника. Так вот — 500, 600, 800, 1000. У нас был рекорд 1260 человек. Там был такой аншлаг, что яблоку некуда было упасть. 

— В «Сковородку»? Да это нынешние клубы должны обзавидоваться!
— В кассе не хватало билетов, в кассу люди ломились так, что выдавливали стекла. На следующий день нам приходилось вставлять их. И работники, которые должны были находиться в кассах, они боялись там вечером сидеть. Поэтому нам передали еще и функцию продажи билетов. Нам выдавали по 1000 билетов. Все продали — а что же делать? А народ-то еще хочет, а билетов нету. У нас бабушки стояли на входе в танцплощадку, они не отрывали контроль, они собирали эти билеты, передавали человеку, человек бежал в кассу, нес эти билеты, билеты эти заново продавали. Ну, и так далее. Это была вынужденная мера. На следующий день мы, конечно, отчитывались за эти деньги. Деньги не себе в карман положили. Мы были честными людьми, такими же и остались.
У меня ставка была 83 рубля 68 копеек, но когда мы стали такие аншлаги собирать, когда парк начал зарабатывать деньги, нам стали давать еще и премию — рублей 40. Можно было купить магнитофон «Легенда». 

— Ну, что ж, друзья, мы попытались сегодня как следует вспомнить, чем же была дискотека «Сковородка». Специально для этого я и позвал сюда нашего гостя, диск-жокея той самой дискотеки Дениса Сикерина. Мне же осталось сказать, что меня зовут Макс Радман, счастья вам, люди.

Полное интервью — в видеоверсии.