← Назад
Репортаж
Перепись населения в приюте для бездомных
Корреспондент «Амурской службы новостей» сопровождал переписчика, работавшего в социальном приюте в Благовещенске.
Перед Всероссийской переписью населения, которая идет в эти дни в стране, все равны: чиновники и обыватели, богатые и бедные, благополучные и не очень.

Переписывают и бездомных. При переписи-2002 в Благовещенске таких было учтено 940 человек, в 2010 году — 767 человек. По очень приблизительным оценкам в Благовещенске живут около 2 тысяч лиц без определенного места жительства.

Рассказываем, как переписывают людей сложной судьбы, с какими трудностями сталкиваются переписчики и в чем, помимо заявленной цифровизации, особенность нынешней переписи.
Переписчик
Лилия Кулибаба, мама четверых детей, устроилась переписчиком для подработки. Она уже успела обойти, опросить и обработать 65 % от своего плана. На вопрос «Что самое трудное в работе?», не задумываясь, отвечает: «Договориться с людьми» и объясняет:


— Даже если они открывают двери, то как-то враждебны большинство. Мало людей, которые [относятся] по-доброму. 50 на 50 адекватных. Кто-то не хочет отвечать на вопросы по жилищным условиям, очень нервно относятся.
Участникам переписи необходимо ответить на 33 вопроса.
23 общих вопроса про возраст, пол, образование, семейный статус, язык, с кем проживают и ведут свое домохозяйство. Многие вопросы уже знакомы по опыту прошлых переписей, однако есть совершенно новые. Например, помимо того, работает человек или нет, уточняют, как далеко от дома находится работа: в этом же населенном пункте, в соседнем или другом регионе.
Отдельный блок из 10 вопросов касается жилищных условий. Например, подведен ли газ к частному дому, есть ли в многоквартирном доме, где проживает участник переписи, мусоропровод и т.п.
— Неоднозначно относятся к вопросам о площади [помещения], считают, что это ненужные совершенно вопросы. Личные данные еще могут сказать, а до жилья доходим, считают это ненужными вопросами почему-то, — недоуменно рассказывает Лилия Кулибаба.

— Не вопрос про доходы, а именно про жилье?

— Про доходы еще нормально, а начинается «Тип жилища», почему-то многие: «Все, до свидания, мы не будем отвечать», двери закрывают и уходят.

Лилия с огорчением говорит, что недоверчивость людей проистекает от непонимания цели переписи.
— Плохо, что в СНТ [садоводческое некоммерческое товарищество] многие не хотят переписываться. Садоводческие товарищества не верят ни в какое светлое будущее. Большинство не вникает в суть переписи. Что, если, например, мы, все СНТ-шки, соберемся, перепишемся, они [власти] увидят, что мы здесь проживаем, много детей, допустим. Они нам сделают поселок, и мы будем не садоводческое товарищество, а целый поселок. А если мы будем поселок, то уже совершенно другой статус — и дороги будут делаться, и какие-то условия, автобус будет какой-то лишний ходить. И никто в это не верит. Вот они живут своим домохозяйством и все, они закрылись в своей коробочке.
Переписчик призналась, что приют для бездомных — самое необычное домохозяйство, которое ей доводилось описывать.
При переписи ведут учет не семей, а домохозяйств. В одном жилом помещении могут проживать и не связанные кровным родством люди, но которые, тем не менее, ведут общее хозяйство и бюджет. Бывает так, что домохозяйство составляет один человек. А бывает и 16, как в этом приюте.
ПРИЮТ
Приют для бездомных в селе Садовом под Благовещенском работает с 2016 года. Число его постояльцев — величина крайне переменчивая: летом людей меньше, в холодные сезоны больше. Небольшой одноэтажный дом на земле, здание бывшего сельского ФАПа, — весьма неказистый с виду, однако исправно принимает людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
В приюте несколько комнат: холодная кладовая, кухня, спальни мужские и женская (мужчин всегда больше), общее помещение, которое служит прихожей и столовой. Там и расположилась переписчица.

В здании тепло и чисто. На подоконнике цветут скромные фиалки, стены украшают иконы и картины, в шкафу и фруктовой корзине — потрепанные книги.

Обстановка очень бедная.
Из оборудования у переписчика только планшет. Бумажные переписные листы ушли в историю. Лилия сразу заносит все данные в электронном виде. Это очень экономит время. На перепись домохозяйства из трех человек, по ее словам, уходит по 5-6 минут. Правда, это если интервьюируемые помнят свои данные. «Некоторые, бывает, раз и зависли. Не могут вспомнить, с какого года у них брат, дочь, родных не могут вспомнить», — философски говорит переписчик.
Перепись в приюте «Покров проходит многолюдно, но быстро и тихо. Самые громкие звуки издает кот Кузя, чрезвычайно любопытный и общительный всеобщий любимец.

Бездомные переписываются в железной дисциплине.
Нас ждали: постояльцы «Покрова» быстро выстроились в очередь.

— Второй месяц здесь проживаю, — негромко отвечает переписчику молодой еще мужчина, пока другие терпеливо ждут, сжимая в руках паспорта.
Робкие попытки постояльцев выйти на улицу и скоротать время за перекуром решительно пресекает энергичная невысокая женщина с короткой стрижкой. Она отрекомендовалась как «Марина Петровна Медведева, тетка президента. Шутка. Я здесь старшая». Старшая бойко командует человеческим потоком: «Куда пошел? Сиди, жди своей очереди».
Перепись идет своим чередом.

— Ваша национальная принадлежность?

— Русский.
Ваше образование?
— Среднее.
— Средства к существованию есть?
— Что?
— Зарплата, пенсия?
— А-а, нет.
Так отвечают здесь почти все, лишь единицы указывают в качестве источника дохода пенсию по инвалидности или старости. Двоих подопечных «Покрова» во время переписи нет в приюте. «Они в городе [Благовещенске]», — информирует Марина. Постоянной работы у приютских, как правило, нет. Те, кто в состоянии работать, перебиваются случайными подработками. Большинство — бессильные, потерявшие навыки и привычку к труду, утратившие родственные и социальные связи люди.
— Надо было женщин первых и потом мужчин. Я вот также буду вас кормить, — игриво спохватывается старшая Марина после пятого опрошенного и протягивает новенький паспорт переписчику.
— Нам паспорт не нужен, — поспешно отказывается Лилия.
Все данные записываются со слов человека, никаких документов предъявлять не надо. Более того, если человека просят показать документы или интересуются уровнем дохода, это повод звонить в полицию.
— Это если будете Петю писать, то с паспорта надо его фамилию, имя, отчество. Он из Хабаровска, а сам ничего не расскажет, — объясняет Марина.

Переписчик кивает, но документ в руки не берет.

Петя живет в приюте уже пару лет. И с ним сложно, и ему сложно. Во время визита гостей в приют он беспокойно и бесцельно ходит вокруг и неразборчиво что-то говорит.
— Он может отвечать, но ему надо громко в ухо говорить. Он у нас глухонемой и больной на голову, ему надо пенсию по инвалидности оформлять, — охотно и путано рассказывает Марина. — Дали ему направление в Усть-Ивановку [психоневрологический диспансер] ложиться, а там паводок был, дорога была закрыта, а сейчас надо заново.
После переписи Марина с готовностью отвечает на вопросы «Амурской службы новостей».

— Вы что-нибудь знаете о переписи?
— Нет.
А зачем участвуете?
— Начальник [руководитель приюта] нам сказал: будут всех переписывать, и вот мы все тут в два часа.
Какие-либо трудности испытывали при ответах на вопросы?
— Нет, все легкое, все понятно, все нормально.
У людей старшего поколения, по словам представителей Амурстата, некоторые затруднения вызвал вопрос о высшем образовании. Градации высшего образования в опросном листе приведены в соответствие с законом: бакалавриат, специалитет, магистратура. Как выбрать правильный вариант, если он не указан в дипломе?
Напротив переписчика усаживается еще одна постоялица приюта.

Общее для бездомных выражение покорности судьбе и привычный страх перед представителем государства в поведении немолодой женщины достигает максимума.
— Вы находились здесь 1 октября 2021 года, по этому адресу?
— Нет, — тихим голосом на всякий случай отрицает все Васильевна.

Товарищи внимательно ее слушают и хором поправляют: «Два года уже здесь живет».
Перепись в приюте подходит к финалу.

«Спасибо, что поучаствовали в опросе», — ровным голосом говорит переписчик каждому респонденту.

За работой Лилии внимательно наблюдает контролер. Перепись в этом социальном объекте она оценила положительно. Положительно, потому что нет негатива со стороны людей.
— Вообще моя обязанность — контролировать девочек по участкам. И потом, в конце, когда девочки проходят всех и им где-то не открывают помещения, то есть квартиры, я повторно прохожу эти помещения и переписываю людей, — рассказывает Ирина Киселева.
В подведомственную контролеру территорию входят городские окраины: поселок Садовый, поселок Мясокомбинат, Сплавная контора, Пятая стройка, Сады винзавода, несколько СНТ. Это большой по площади и разрозненный район. Некоторых адресов нет даже в электронной карте «2ГИС». Здесь работают шесть переписчиков.

— Мужчин среди переписчиков нет. Все [переписчицы], конечно, с детьми, работают. Это их подработка, — с достоинством говорит контролер.
Есть и стационарный переписной пункт, где могут переписаться те, кто, например, не хочет пускать переписчика в дом. Но люди не приходят, констатирует Ирина Киселева.
В приют приехал руководитель, привез продукты. Сыр и яйца он выложил на обеденный стол, за остальными продуктами — выгружать и заносить в холодную кладовую — суетливо метнулся Петя.
— Я своих бездомных и без переписи знаю. Я знаю движение, как они ходят, волнообразность их посещений. Она связана с погодой. Чем ниже температура на улице — тем сильнее забивается «теремок», — говорит руководитель приюта. — Если досконально и плодотворно подойти к этому делу [переписи бездомных] в масштабах страны, то мы бы узнали на сегодняшний день первое: причину такого образа жизни; второе: психологические состояние людей, что их к этому привело; третье — пути выхода из этого состояния.

Четвертое: количество людей, которые находятся в этом состоянии, относительно привычного им общества. То есть, к примеру, количество учителей, ставших бомжами, составляет такое-то число. Почему? Почему учителей больше, а врачей меньше? Что этому способствовало? Это поле для изучения на многие годы, для социологов, психологов. Этот вопрос никаким образом не изучался.
Я такого не знаю, чтобы в рамках государства были масштабные проекты, разрабатывались какие-то программы, к примеру, по реабилитации лиц без определенного места жительства, находящихся в алкогольной зависимости. Перепись по идеи должна помочь собрать данные, которые в дальнейшем будут использованы для государственных, региональных, городских программ по ресоциализации этого контингента. Сейчас этого нет.

Помочь бездомному — это немножко абстрактная вещь. Оказать помощь конкретным людям можно в плане купирования определенных проблем. Например, бездомные люди очень плохо себя чувствуют зимой, потому что им негде питаться, негде греться, негде жить. Давайте поставим для них палатки. Все, мы купировали первую часть проблемы. Но это, скажем с точки зрения медицины, устранение симптомов, а не лечение самой проблемы.

Проблемой является сам бездомный.
Первая в истории цифровая Всероссийская перепись населения продлится до 14 ноября. Перепись помогает увидеть проблемные места в экономике и социальной сфере. По ее результатам принимаются важные госпрограммы: например, где нужно строить больницы и школы, возводить жилье или открывать новые рабочие места.
Текст, фото, верстка: Галина Михайлова