Ежегодно 30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. В этот день по всей стране вспоминают тех, кто сгинул в сталинских лагерях, кого арестовали по доносу, раскулачили, отправили в ссылку.
Валентина Бабич из Свободного уже несколько лет является председателем совета Свободненского отделения Ассоциации жертв политических репрессий. В преддверии скорбного дня она рассказала «Амурской службе новостей» о том, как ее мама стала дочерью врага народа, и как сейчас в городе, который был, по сути, одним большим лагерем, сохраняют память о тех страшных годах.
«Пересылкою в лагерь Свободный…»
Сейчас, наверное, уже ни для кого не секрет, что первая очередь Байкало-Амурской магистрали на Дальнем Востоке строилась по большей части силами заключенных. В 1938 году БАМлаг был расформирован, на его базе в структуре НКВД был создан Амурский железнодорожный исправительно-трудовой лагерь — Амурлаг. Его управление находилось в Свободном.
В 1930-е годы в городе было десять отдельных зон. Старожилы вспоминали, что чуть ли не каждую ночь в 1937 году за городским кладбищем расстреливали от 70 до 150 человек. Лагерь Свободный даже упоминается в стихотворении Анны Ахматовой 1939 года:
«Не столицею европейской
С первым призом за красоту —
Душной ссылкою енисейской,
Пересадкою на Читу,
На Ишим, на Иргиз безводный,
На прославленный Атбасар,
Пересылкою в лагерь Свободный,
В трупный сумрак прогнивших нар…»
«У нас в городе и районе много кладбищ, где похоронены заключенные: бамлаговское кладбище, возле завода «Автозапчасть», также где-то в распадках, где городское кладбище, в аэропорту, в Дубовке, в Юхте… Еще в конце 1980-х в городе начала работу школьная группа «Поиск», ей руководила директор школы-интерната № 4 Евгения Павловна Докучаева. Они собирали материалы о репрессированных, сведения от очевидцев и родственников, составляли списки погибших, проводили встречи», — рассказывает Валентина Владимировна.
Официально Свободненское городское отделение Всероссийской ассоциации жертв политических репрессий было зарегистрировано в январе 1991 года. Был принят устав, создан совет, в который всегда входит около 10 человек. И тогда же, в 1990-е, на городском кладбище был установлен памятный камень с табличкой «Жертвам политических репрессий».
«В 2013 году было большое наводнение, прошли сильные дожди, сопки размыло, и люди стали находить простреленные черепа. Эти останки тогда собрали и захоронили рядом с камнем, а потом наш совет сделал уже хороший памятник, оградку, получилась такая братская могила. И каждый год мы возлагаем цветы, вспоминаем жертв политических репрессий два раза в год: 13 апреля — это День памяти жертв БАМлага именно в Свободном, и 30 октября», — говорит Валентина Владимировна.
Еще один памятный камень находится на ПМК: с табличкой и крестом. Там раньше располагалась пересыльная тюрьма. С ней связана и история семьи Валентины Бабич.
«Бабушка о тех годах никогда не говорила…»
«Врагом народа» в 1938 году был объявлен дед Валентины Владимировны, Будрин Василий Павлович 1895 года рождения. Историю своих предков она воссоздала, в том числе, по рассказам своего дяди, Будрина Василия Васильевича (о его подвиге во время Великой Отечественной войны АСН24 писала в проекте «История фронтовой фотографии»).
Прадед Валентины Владимировны Павел в конце XIX века парнишкой вместе с родителями приехал на Дальний Восток из Твери. Ехали они на лошадях несколько лет: зимой останавливались в какой-нибудь деревне, работали на хозяина, а летом продолжали движение дальше. Здесь Павел женился на Аграфене, она была амурской казачкой, родилась и выросла в Благовещенске. У них было шестеро детей: Груша, Василий (дед Валентины Владимировны), Нонна, Петр, Владимир и Сергей.
Из воспоминаний Будрина Василия Васильевича: «Дед Павел с бабкой с 1927-го по 1938 год жили в селе Гулиновке на берегу Буреи в 10 километрах от станции Бурея. Дед был назначен священником в село, к удивлению всех, кто его знал. Многие дети пострадали за деда. Дядя Володя, например, был исключен из партии. Вероятно, положение деда повлияло и на судьбу дяди Пети (он служил в органах НКВД). За деда пострадал и младший сын Сергей: он был осужден на 8 лет лагерей и освобожден летом 1935 года. Нет сомнения, что это отразилось и на судьбе моего отца Василия Павловича. Дед больше десяти лет прослужил священником в большом зажиточном селе, где большую массу составляли кулаки. После снятия сана они с бабкой приехали в Свободный и какое-то время жили у нас. Когда в августе 1938 года арестовали отца, во время обыска проверяли и вещи деда, а в них были священные книги, кресты, одежда священника. Но его, классового врага, не арестовали, и никто его потом не тревожил до конца его дней. Спустя долгое время, анализируя все это, с дядьями и братьями пришли к выводу, что дед Павел был не только священником, но и чьими-то ушами и глазами».
Как познакомились ее дедушка и бабушка, Валентина Владимировна не знает. Известно, что Надежда Варфоломеевна Будрина (в девичестве Ефремова) была родом из Благовещенска. Отец, Ефремов Варфоломей Иванович, и вся их семья были баптистами. В семье было двое сыновей — Иван и Андрей, и пятеро дочерей — Екатерина, Надежда, Наталья, Анастасия и Любовь. Все девочки были образованными, окончили гимназию. Варфоломей Иванович имел в Благовещенске строительную компанию, строил доходные дома (для сдачи в аренду). По словам Валентины Владимировны, многие дома и сейчас стоят в Благовещенске, но точных адресов она не знает.
Правда, сохранилось фото юной Надежды, которое подписано: «На добрую и долгую память Васе. Надя, жена Василия Павловича Будрина. Адрес: г. Благовещенск, Амурская, угол Бурхановской и Ремесленной, дом 51 В. И. Ефремова». Сейчас это улицы Пушкина и Чайковского, они не пересекаются, но, возможно, сто лет назад все было по-другому.
В тот страшный 1938 год Василию Павловичу Будрину было 44 года. У Василия и Надежды было четверо детей. Старший, Григорий, был уже женат, имел двух сыновей и работал на вагоноремонтном заводе шофером. Василий, чьи воспоминания опубликованы выше, учился в автодорожном техникуме в Благовещенске. Георгий только закончил школу, а маленькой Лизе — маме Валентины Владимировны — было всего шесть лет. Семья жила в типовом доме на четыре семьи на улице Комарова (бывшая Кагановича). Василий Павлович работал на ВРЗ главным бухгалтером, был очень грамотным специалистом и добрейшим человеком. Его уважали и на заводе, и во дворе, многие шли к нему за советом или помощью. По роду своей деятельности он часто ездил в Москву в командировки. Надежда не работала, занималась домом, хозяйством, детьми. У них были корова, лошадь.
Но 6 августа 1938 года Василия Павловича арестовали по чьему-то наговору. Ночью подъехал «воронок», и его увезли.
«Бабушку и младших детей тут же выгнали из квартиры, бабушка успела схватить только несколько вещей. А потом и бабу Надю забрали, она сидела здесь в пересыльной тюрьме на ПМК. Георгия и Лизу взяла к себе тетка Наталья, сестра бабы Нади. О судьбе Василия Павловича ничего не было известно. Григорий, боясь за своих детей (ведь сын врага народа), сгреб жену, детей и тайно уехал в Приморье на станцию Угольная, там работал на шахте, тяжело заболел и умер. Все боялись за Василия, что его отчислят из техникума, но ничего, обошлось. Баба Надя просидела в тюрьме шесть месяцев, и все это время у нее выбивали показания как у жены врага народа. После тюрьмы Надежда Варфаламеева скиталась по углам, то у родственников, то у знакомых. Долго нигде не задерживались — все боялись. Потом как-то смогла занять комнатенку в бараке на улице Матросова, в годы войны работала в школе № 192 дежурной», — рассказала Валентина Владимировна.
Бабушка Надя никогда не рассказывала внукам о тех годах, была очень молчаливой, всю информацию Валентина собрала по крохам от других родственников. Уже намного позже, после смерти Сталина в 1953 году и развенчания культа личности, семья узнала о судьбе мужа и отца. Василий Павлович был расстрелян 27 сентября 1938 года, спустя месяц и 21 день после ареста, а его жену еще несколько месяцев держали в тюрьме.
«Единственное, что сказала баба Надя уже в 1957 году, когда ей наконец-то назначили пенсию по потере кормильца: «Я чуть с ума там не сошла, а обвинение так и не предъявили…». Моя мама случайно узнала в СОБЕСЕ о реабилитации жертв политических репрессий и сделала запрос в Омскую прокуратуру. Оттуда пришла справка: «По приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР Будрин Василий Павлович 27 сентября 1938 года по ст. 58 ч. 7, 8, 11 УК РСФСР был расстрелян. Реабилитирован определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 09.08.1957. В соответствии со статьей 2 Закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» Елизавета Васильевна Анциферова (Будрина) 1932 года рождения считается пострадавшей от политических репрессий», — вспоминает Валентина Владимировна.
Для своих внуков Надежда Варфоломеевна была лучшей бабушкой: читала книжки и рассказывала сказки «Скирлы» и «Коза-дереза» — Валентина Владимировна помнит их до сих пор и тоже рассказывала своим детям и внукам.
Баба Надя покупала нам с пенсии конфеты и угощала молоком от своей козы с покрошенной туда булкой. Это было так вкусно! После барака на Матросова она как-то получила небольшую квартирку с двумя комнатками. Там был огород, малина, смородина и черемуха! И мы все лето с двоюродными братьями и сестрами проводили на черемухе! — рассказывает амурчанка.
Памятнику быть!
Когда в 1991 году было создано Свободненское отделение Ассоциации жертв политических репрессий, в нем числилось 750 человек, пострадавших от репрессий. На сегодняшний день их осталось 52...
«Ничего удивительного, это ведь были люди 1920-1930-х годов рождения, конечно, многие уже ушли из жизни. Мама у меня была 1932 года рождения. Самая старшая у нас сейчас Максимова Евгения Георгиевна, она 1936 года рождения. Я — внучка, у меня нет статуса репрессированной. И нас таких много в ассоциации — потомков. Конечно, своим детям и внукам рассказываем истории наших семей, надеемся, что найдутся те, кто продолжат наше дело», — говорит Валентина Владимировна.
Важное достижение Свободненской ассоциации — издание в 2023 году «Книги судеб жертв политических репрессий в Свободном» о репрессированных свободненцах. В ней собраны списки репрессированных в 1920-1950-е года свободненцев, воспоминания о лагерях, документы ассоциации, стихи известных поэтов о сталинских репрессиях и, конечно, реальные истории обычных горожан, которые были несправедливо осуждены. Есть в ней и история мамы Валентины Бабич и ее семьи.
«Ежегодно 30 октября мы обязательно проводим мероприятия в музее или в библиотеке, встречи со школьниками, студентами. Школьникам всегда интересно разглядывать старинные фотографии, узнавать о прошлом. В библиотеку чаще приглашают военнослужащих нашей железнодорожной бригады. А в прошлом году была встреча с работниками нашей прокуратуры, они очень интересовались темой, вопросы задавали. И потом нам администрация выделяет автобус, и мы обязательно едем, возлагаем цветы к обоим памятным камням», — рассказывает Валентина Владимировна.
Единственное, о чем долгие годы болели души потомков репрессированных, — то, что в городе до сих пор нет официального памятника жертвам репрессий. Десятки лет члены совета ассоциации об этом хлопотали, и ходили, и писали — и местным властям, и областным, но ничего не менялось.
И вот, буквально вчера, накануне скорбной даты, стало известно — памятнику все-таки быть!
«Место выбрано: решено поставить памятник в городском сквере в районе пересечения улиц Управленческой и 50 лет Октября (сквер по проекту «Место, где создается история» благоустроили в прошлом году — прим. ред.). Эскиз памятника уже готов. Работы запланированы на 2026 год, на них выделят порядка 15 миллионов рублей из местного бюджета», — сообщили АСН24 в пресс-службе главы Свободного.
За эту сумму будет установлен сам памятник, благоустроена прилегающая территория и смонтирована декоративная подсветка. Как пояснили в администрации, сложности возникли из-за того, что на месте, где решено было установить памятник, проводили укладку кабеля, подготавливались сметы и документы.
Фото: архив Валентины Бабич
