Завитки и наклоны букв, кипы бумаг, вооруженный знаниями глаз — вот рабочий мир эксперта-криминалиста, который исследует почерк. Можно ли по нему определить маньяка, сколько времени уходит на разбор одной подписи, нужно ли криминалисту уметь стрелять и в каких громких делах приходилось делать заключения, корреспонденту АСН24 рассказала потомственный криминалист, старший эксперт Экспертно-криминалистического центра УМВД России по Амурской области Юлия Плаксина.
Когда любишь добраться до сути
Кабинет, в котором работает благовещенка, небольшой, офисный. Почти ничего не выдает, что здесь трудятся криминалисты. Из необычного — микроскоп и тематическая учебная литература на стеллажах, помогающая в работе.
В профессии специалист уже 14 лет. В 2011 году она окончила Саратовский юридический институт МВД России и сразу окунулась в мир судебной экспертизы. Выбрала профессию, потому что стало интересно, над чем всю жизнь работает ее отец.
Любовь к криминалистике у меня передалась, видимо, по наследству от отца. Когда нужно было выбирать, куда поступать, сомнений не было. Успешно сдала необходимые для поступления русский язык, математику, обществознание и историю и на пять лет переехала в Саратов. Я окончила профильный вуз по специальности «Судебная экспертиза» с красным дипломом. Вернулась в родной город и сразу поступила на службу, — рассказывает Юлия.
Девушка отмечает, что в профессии нет четкого разделения, почерковед ты или баллистик, например. Если за время учебы или после нее на повышении квалификации ты получил необходимый для работы допуск, то ты занимаешься всеми видами существующих традиционных криминалистических экспертиз. Всего их семь: дактилоскопическая, трасологическая, экспертиза холодного и метательного оружия, баллистическая, технико-криминалистическая экспертиза документов, почерковедческая и портретная экспертиза. Но есть, конечно, любимые. У Юлии это портрет и почерк.
В основном у нас бумажная работа. Мы внимательно изучаем подписи или другие записи на подлинность, принадлежность определенному лицу. Сравниваем с образцами. Главные инструменты — это глаза, опыт и знания. Нередко подключаются лупа и микроскоп. Работа со следствием ведется непрерывно. Если там затрудняются, какие объекты необходимо изымать или какие вопросы поставить перед экспертом, с нами сначала консультируются. Потом изучаем поступивший материал и, если есть необходимость, запрашиваем дополнительные образцы, — поясняет специалист.
На разбор одной незамысловатой подписи, по словам эксперта, может уйти от нескольких часов до пары дней. В среднем это 3-4 печатных листа. Максимально в своей практике Юлия тратила на многообъектную экспертизу три месяца. Тогда заключение эксперта состояло более чем из ста листов.
Иногда бывают непростые подписи или тексты, когда мы всем отделом исследуем, смотрим. Командная работа — большое преимущество, когда ты можешь не только в своем коллективе проконсультироваться, но и обратиться к специалисту в другой регион. Это в основном мои однокурсники, которые разъехались по всей стране. Никто еще не отказывал в помощи, все вовлечены, — рассказывает Юлия.
Как рассказал корреспонденту АСН24 заместитель начальника отдела криминалистических экспертиз Павел Николаев, спрос на почерковедческие экспертизы с годами снижается. Сейчас за год специалисты оформляют около 180 таких экспертиз и исследований. Скорее всего, это связано с переходом на электронный документооборот.
Виноват почтальон
Почерковедческая экспертиза требуется при расследовании экономических преступлений, мошенничества, хищений денежных средств. Специалисты вникают в кредитные договоры, договоры купли-продажи квартир, машин, административные протоколы. Пока разбираются, успевают погрузиться в судьбу некоторых людей.
Часто бывает, что наша экспертиза — это финальная точка. Когда человек отказывается от своей подписи, а мы подтверждаем, он это или не он. Один из примеров преступлений — почтальон расписывается за бабушку и присваивает себе ее пенсию. Или другой случай, когда какой-нибудь дедушка умер, его машину кто-то из родственников продал задним числом. Потом появляются другие родные и начинается война: «Дедушка не расписывался», «Нет, дедушка расписывался». В таком случае без нас не обойтись, — комментирует специалист.
С трагедиями встречаются реже.
Предсмертные записки мы исследуем на предмет того, сам или не сам человек это написал. От этого зависит квалификация преступления. В моей практике были и детские прощальные записки. Это был подросток, лет пять назад. В целом, я считаю, в таких ситуациях люди не склонны оставлять письма, поэтому с такими объектами мы работаем редко, — отмечает Юлия.
Самыми энергозатратными делами для всего отдела, становятся финансовые махинации на больших стройках и реконструкциях.
Многобъектные экспертизы мы делали по хищениям на космодроме Восточный. Документы несли к нам стопками. Каждую подпись изучали. Из последнего — обвинение бывшего мэра одного из городов Амурской области в злоупотреблении должностными полномочиями. Тогда весь отдел писал экспертизы, — вспоминает Юлия.
Что в почерке тебе моем
По словам специалиста, сложнее определять подлинность подписей у людей старшего поколения, потому что они, в отличие от современников, приучены к чистописанию.
У молодых людей сейчас почерк значительно отличается от почерка наших бабушек. Каждый упрощает знаки по-своему, как ему удобно, оставляет индивидуальный след, и получается быстрее разобраться», — отмечает Юлия.
Обычно, чтобы дать заключение, криминалист изучает признаки почерка.
Сначала мы исследуем общие признаки: расположение относительно строки, преобладающая форма движения, преобладающее направление движений, размер, разгон, наклон и другое. И потом переходим к частным: конструктивное строение, форма движений, направление движений, относительные размещения и так далее. Всего восемь групп частных признаков. И вот таких признаков мы во всей рукописи ищем минимум двадцать, — поясняет Юлия.
А вот понять эмоции писавшего или предрасположенность к насилию по почерку невозможно, считает специалист, потому что у этого нет научного подкрепления:
Изучением характера личности занимается графология, почерковедение же устанавливает исполнителя текста или подписи. В Америке сильно идеализировали графологию. Даже пытались составить портрет идеального преступника по почерку, до сих пор это у них популярно. Но это направление слишком субъективно и научно ничем не подтверждено. Наклонности и психотип по почерку все-таки нельзя определить.
Каждый год в отдел приходит новая литература. Ученые умы и практики разрабатывают новые сравнительные методики, чтобы упростить криминалистам поиск истины. Сейчас, например, активно прорабатывают, как устанавливать исполнителя электронной графической подписи.
«Оружие, чемоданчик и поехал»
Но работа криминалиста не ограничивается производством экспертиз, поэтому кроме знаний из пособий им, как и всем полицейским, необходимо каждый год сдавать огневую и физическую подготовку.
Стрельба — это нарабатываемый навык. Тут главное избавиться от страха, потому что с оружием приходится работать регулярно. На дежурство и в командировки берешь его, служебный чемоданчик и поехал. Со стрельбой у меня проблем нет, — улыбается Юлия.
Несмотря на сложность, для Юлии Плаксиной «судебный эксперт» — лучшая работа. Она искренне любит разбираться в деталях, искать истину и помогать восстанавливать справедливость. Ведь именно такая преданность профессии позволяет раскрывать самые запутанные дела.
Фото: героиня материала, АСН24
