Граффити и цензура
— Несмотря на солидный возраст развития уличной культуры в Благовещенске, многие обыватели до сих пор с граффити отождествляют любую надпись или рисунок на стене. Что включает в себя это понятие?— Граффити — это нанесение на уличные стены псевдонима художника — никнейма. Все, что выставляется в галерее или в любых других закрытых местах, наносится на холст — не граффити. Очень задевает уличных художников, когда амурчане говорят, что будут очищать набережную от «граффити». Мат на стене не имеет никакой дефиниции граффити, поэтому считаться граффити не может.
— Даже, если это не мат, наверняка у граффитчиков есть какой-либо кодекс, которого они придерживаются при выборе мест творчества?
— Безусловно, общечеловеческих принципов граффитчик должен придерживаться. Есть несколько запретов — не рисовать на религиозных зданиях, памятниках архитектуры и культуры. Все остальное для нас является открытой площадкой. А вообще само понятие запрета граффитчики не понимают. К примеру, в других городах России, где есть электрички, разрисовывают поезда. Конечно, по закону это запрещено, но можно договориться. Но в любом случае чтобы люди ни говорили, поезд, даже если он разрисован, все равно функционирует — если не закрашивать номера, факта порчи имущества нет. Меняется только цвет, поэтому нельзя говорить, что это вандализм в истинном понимании этого слова. Кто знает, может, с годами эти вагоны будут продавать с аукциона.
Настоящим резонансным нарушением в Благовещенске стало нанесение рисунков на опору автомобильного моста через Зею в 2013 году. Изображение появилось зимой и можно только представить, как смельчакам было тяжело рисовать. Краска замерзает, под лед можно провалиться, плюс риск быть обнаруженным. На этом месте рисовать-то запрещено — стратегический объект. Уже даже не вандализм, а уголовная статья. Но тем не менее нашлись и такие любители уличного искусства.
— Когда собираетесь делать рисунки, всегда получаете разрешение на место?
— Как правило, мы ни у кого разрешения не спрашиваем. Зачем, если есть свой внутренний фильтр? Если я выхожу на улицу, значит, я могу объяснить, почему я это делаю — убегать не буду. Другой вопрос, когда к граффити мы привлекаем детей. Так, например, было с железнодорожными путями на Мухина. Перед первым большим покрасом я рассуждал так: придет много детей, и что будет, если приедет полиция? Поэтому я подошел к этому вопросу со всей ответственностью — заранее обратился к владельцу территории. Он нам сказал так: «Не вопрос. Не рисуйте только маты, смерть и свастику». Потом, конечно, полиция все равно приехала, но мы направили их к нему, сказали, что они не могут нас просто так забрать — владелец должен пожаловаться.
Разрешение приходится получать, если проводим какие-то проекты совместно с администрацией. Но и тут мы напрямую вопросом не занимаемся. Мы направляем только эскизы и предполагаемый адрес, а администрация уже самостоятельно связывается с владельцем объекта и получает разрешение.
— Выставляет ли муниципалитет какие-либо ограничения для граффитчиков по темам и рисункам?
— В 2003 году мы проводили первый фестиваль граффити в городе при помощи благовещенской администрации. Тогда граффити нужно было делать в тематике «За здоровый образ жизни». В то время еще никто не представлял, что хочет получить на выходе, и граффитчикам предоставлялась большая свобода. Поэтому мы рисовали, что хотим. Была даже такая работа, где парень вкалывает себе в вену наркотик. Сам рисунок был подписан большими буквами «не употребляй». Но самое забавное, заключалось в том, что потом надпись была сделана плохой краской и быстро выцвела.
Не каждый может остаться графитчиком
— Недавно в «Подвале 04» краеведческого музея сообщество граффитчиков представило большой документальный фильм Никиты Nomerz о граффити и стрит-арте. Большинство интервьюируемых — участники из других городов России. Почему художников из Благовещенска в кино вообще не было?— Сейчас тусовка граффити-художников состоит из семи человек. Появления работ молодежи последние пару лет я не вижу. Периодически мелькают различные персонажи, которые сделают одну-две работы и пропадают. Три года назад, к примеру, некий Глюк в один сезон сделал кучу работ, и мы уже обрадовались. Вот оно новое имя, свежая кровь, а он оп — и пропал. Поступать так в граффити нельзя.
— Выходит, граффити стали реже выбирать в качестве хобби?
— Ты можешь купить скейт за две тысячи и быть скейтером. Можешь плохо даже кататься, но ты уже будешь соотноситься с группой скейтеров. Граффити это несколько другое. Ты не можешь закрыться дома и рисовать — тебе нужно выходить на уличные стены. В этом и заключается одна сложность. Плюс, современной молодежи на выбор предлагается большое разнообразие других занятий. Все это отодвигает граффити на второй план. В граффити должны быть определенные умения. Человек должен тратить много сил на свое развитие. Это сложно. Сразу получить хороший результат зачастую не выходит. К тому же молодежь очень быстро меняет свои приоритеты и увлечения, и многие рано или поздно бросают. Из десяти наших учеников до сих пор рисуют, может, два человека, которые, действительно, уникальны и талантливы.
— Отдельный вопрос связан с финансовыми тратами. Не все девушки, наверно, выдерживают разорительное хобби молодого человека?
— Один баллончик краски сейчас стоит в среднем 300 рублей. Но выход есть. Многие художники, желая сэкономить деньги, научились делать заливку валиком и водоэмульсионной краской, смешивая несколько цветов, и делать таким образом оттенение. Первые граффити вообще делали мелом. К примеру, в 2010 году встала реальная проблема с профессиональной краской. Ее либо совсем не было, так как не было магазина, либо тот, кто ее привозил, брал космическую плату. Вообще крутой рисунок можно сделать и двумя баллончиками. Среднее их число — до десяти.
— Нужно ли иметь художественное или любое другое специальное образование, чтобы стать настоящим граффитчиком?
— Лично я пришел в граффити через хип-хоп и никак не связывал уличное искусство с умением рисовать. В начале своего занятия я предполагал, что смогу двигаться в граффити, интуитивно подбирая цвета, работать над формой, которую я частенько вижу у других и копировать чужие элементы либо на их основе создавать свои. С годами мое отношение к граффити изменилось. Я стал понимать, что нужно учиться рисовать. Нужны знания тени и объема, умения подбирать подходящие цвета. Когда существовала школа граффити, у нас был один меланхоличный мальчик Сережа. Так вот он сразу понял суть игры — то, что нужно учиться на художника и использовать все эти приемы в граффити. Сейчас ему 16 лет, и он ходит в художественную школу. А пришел он в граффити в 12.
Конечно, художественное образование в этом деле не помешает. В таком случае ты путь граффитчика пройдешь более легко. Если так вышло, что образование тебе получить не удалось, это не страшно. Просто к тем же методам ты придешь более сложным путем. В стрит-арте, к примеру, вообще не образование важно, а само мироощущение, понимание жизни, того, что тревожит людей. К примеру, есть такой всемирно известный уличный художник из Екатеринбурга Тимофей Радя — он имеет философское образование. Во многом, чтобы прославиться именно в этом направлении, нужно знать, какой месседж послать обществу. Если, к примеру, всех волнует то, что Собчак баллотируется в президенты, нужно творить именно на эту тему — это люди примут.
— Есть ли в граффити сегодня девочки?
— Конечно! Во время работы школы граффити у нас девчонок было больше, чем мальчишек. К примеру, Тоня пришла в граффити, так как ее брат рисовал. А вообще девочки воспринимали нашу школу как альтернативу художественной. Этакая «модная» художественная школа. Граффити играет также роль во взаимоотношении полов. Кто-то хочет заговорить с понравившимся мальчиком, а если он увлекается граффити, чтобы быть в его тусовке, нужно понимать его интересы, знать, о чем говорить. Втягиваются, чтобы заговорить с парнем, а потом парней бросают (смеется).
— Как включиться в ваше сообщество новичку? Раньше была школа, теперь…
— Нужно просто «выходить» на стены, брать баллончик и рисовать. «Старожилы запросто готовы принять новичка в свою тусовку. Переписка во «Вконтакте» в 2014 году наглядно показала — все ребята одинаковые. К примеру, еще в 2010 году к известному в нашем городе граффитчику Павлу Орезу раньше относились как к кумиру — с воздыханием. Безусловно, он тот герой, из-за кого граффити в городе еще не умерло окончательно. Но со временем в отношении с молодежью мы эту систему трепета разрушили, объяснив, что мы точно такие ребята, как они. Позвонили в 2014 году школьникам и позвали творить с собой. К примеру, с Мишей Широбоковым нам не стыдно было пойти красить, несмотря на его возраст, потому что он был очень крутой. За неделю до мероприятия позвонила его мама и сказала, что ее сын интересуется граффити и хочет принять участие. Оказалось, что сам отец ему купил краску, и он творит где-то у себя на огороде.
— Поддержка родителей и близких в граффити — это единичный случай или обыденное дело?
— Всех детей, которые ходили в нашу школу, родители, безусловно, поддерживали. Был даже случай, когда ребенок с бабушкой приходил краску покупать. Ему 9 лет, а он приходит с бабулей, и та еще ему советует, что выбрать, и даже более того — говорит «я сейчас с ним пойду красить» и спрашивает у нас, куда можно пойти.
Творчество на краю пропасти
— Первая в Амурской области легальная стена для граффити на набережной реки Амур возле городского парка открылась в 2014 году, но граффити можно увидеть и в некоторых жилых кварталах. Где еще в Благовещенске рисуют?
— Самое популярное место для граффичиков в районе «фри-тайма» — во дворе, где располагаются медовские общежития. Можно сказать, исторически сложившееся место — электроаппаратная будка. Рисовать там не запрещено, поэтому уличные художники временами там отмечаются. Для нас с Яной, как жителей с микрорайона самое популярное место за перинатальным центром. В районе улицы Тепличной наш друг открыл заброшенное недостроенное здание. Говорят, там должен был быть морг. Сейчас это место практически полностью разрисовано. Еще одно место, где часто устраивались открытия граффити-сезонов — железнодорожный тупик по улице Мухина. Здесь в районе гаражей можно увидеть рисунки от «стариков» до нынешней молодежи, которым сейчас по 14 лет. Самый знаменитый продакшн с участниками из других дальневосточных городов и Сибири проводился в районе Лазо — Октябрьской. Там граффитчики делали пиратский покрас с пушками, картой и розой ветров.
— Рискуют ли наши граффити-художники, работая в заброшенных местах?
— Популярное место — заброшенная стройка в районе улиц Калинина — Зейская. Там довольно опасно, поэтому его постоянно закрывают на замок, чтобы дети не залезали. Может быть классная стенка, а перед ней дырка в полметра. Тогда художники кладут деревянные доски и рисуют. Везде торчит арматура, где-то нет лестницы, между проемами огромные разрывы. Первое граффити здесь появилось в конце 2005 года.
Если говорить о настоящей опасности, по-настоящему рискуют те граффитчики, что расписывают метрополитены. Это уже реальная опасность для жизни. Наступишь на контактный рельс и все — такие случаи были в реальности.
— Какие сложности возникают при выборе мест для граффити?
— Поверхность здания. Во дворе магазина «Полиграф» есть на втором этаже стенка на гаражах. Красят там многие, но не часто. На кирпиче сложно наносить граффити так, чтобы рисунок долго продержался. Стена получается рифленой, многогранной. Отдельные мелкие детали не видны. Раньше еще существовало место под названием «Галерея» — забор в районе перекрестка улиц Мухина и Игнатьевское шоссе. Новые работы там появлялись каждую неделю. Однако к приезду президента Дмитрия Медведева его закрасили — покрыли штукатуркой, и на нем стало невозможно рисовать.
— Сейчас, как мне кажется, в Благовещенске граффити не слишком распространено. В чем причина?
— «Старики» — выходцы из первой волны времен двухтысячных, пытались воспитывать молодежь, понимая, что администрация поддерживает художников, а значит они должны взамен ситуацию с граффити контролировать. Сейчас мы понимаем, что это идея была утопией. Мы пытались структурировать то, что нельзя. Все это привело к разочарованию. Уменьшились качество и свобода. Старшему поколению стало трудно рисовать, как раньше, на видных местах, появился внутренний барьер «а что скажут зрители». В итоге «старики» ушли в закрытые пространства, где никто не помешает творить свой ритуал — на заброшенные стройки. Уже желания лезть на забор нет. Многие нынешние граффитчики даже перестали захватывать новые пространства — просто перекрашивают друг друга. Во многом пагубно на граффити повлиял Интернет. До его распространения, чтобы стать замеченным, нужно было рисовать на улице непрерывно. Победа заключалась в нарушении запретов, покорении самых видных мест. Сейчас нарисовал тихо у себя во дворе, сфотографировал, выложил в сеть, и знаменит. Соцсети и паблики, можно сказать, убили в России граффити.
— Создается впечатление, что уличная культура в нашем городе ушла в тень… Есть еще какие причины?
— Власти Благовещенска готовы работать в диалоге. В последние годы вопрос стоит только за финансами. К примеру, в 2003-м проходил первый конкурс на Бастилии со стороны гостиницы «Дружба». Нам отдали целую стенку. Тогда, помню, администрация выделила нам очень много краски. Приехали люди с союза художников с конкурсной комиссией. В 2013 году был серьезный конкурс — разрисовывали запорожец. Спустя год на нас вышла компания «ГСТК» и предложила разрисовать пять мусоровозов. Тоже был очень крутой опыт. В этом же году нам помогли открыть в городе первую легальную стену для граффити. Обсуждали проект на форуме «Молодые лидеры. Столица 28». На самом форуме денег нам не дали. И тогда помню Валентина Сергеевна Калита (за что ей огромное спасибо), будучи замом мэра Благовещенска, пошла нам навстречу и выделила на этот проект собственные деньги.
До 2015 года проводились фестивали. После все стало сходить на нет, хотя нам это непонятно. Ведь организованные на хорошем уровне мероприятия способны зарабатывать для города деньги. Тем более что Благовещенск стоит на таком месте, что может к этому делу привлечь и Азию. В Нижегородской области есть город уровня Белогорска — Выкса. Так там устраивают такие фестивали уличной культуры, что приезжают гуру мировой культуры, был повар из Франции, придумавший собственный рецепт пасты. Уже сам фестиваль стал зарабатывать для города деньги. Люди из России приезжают на мероприятие отдохнуть, и в итоге появляются новые кафе, гостиницы. Или, допустим, взять фестиваль уличной культуры в Екатеринбурге «Стенограффия». Художники уже за свои деньги готовы ехать, чтобы поднимать статус и престиж уличной культуры. Получается, что сейчас в Благовещенске вроде и запретов нет, и как таковой поддержки не наблюдается. Все делается только силами граффитчиков.
— Как сами горожане воспринимают искусство граффити, стрит-арт?
— По-разному. Кто-то подходит к граффитчику и всем доволен. Часто, бывает, рисуешь на той же лестнице к дому, выходят бабушки, смотрят, обсуждают между собой и иногда даже чай предлагают. Понятно, что на самих жилых домах рисовать нельзя — собственность принадлежит жителям. Но сейчас у нас и это мнение трансформируется. Тот же Павел Орез буквально в этом году сделал в микрорайоне разную подсветку домов, выкрасил лампочки в разные цвета и тем самым изменил всю городскую культуру. Его технику стали копировать управляющие компании.
Бывает так, что граффити нарисовано в 90-е, но до сих пор живет, как, например, изображение на Тенистой — 50-летия Октября, где нарисован логотип легендарной команды break dance DA BOOGIE CREW. Оно жутко выцвело, но испортить его у людей рука не поднялась. А в другом случае рисуешь, и граффити могут закрасить в тот же день, особенно, если бросишь рядом баллончик. Нужно просто понимать, что как только ты нарисовал граффити, с этого момента оно больше не твое — оно принадлежит улице.
— Во многих городах России можно обнаружить впечатляющие произведения стрит-арта. Как в Благовещенске с этим направлением?
— Попытки создания стрит-арта в Благовещенске есть. Стрит-арт — это прежде всего диалог со зрителем. Такой рисунок должен вызывать обсуждение. Если нет, он быстро уйдет в небытие. Серьезную попытку создать качественный стрит-арт в Благовещенске предпринимал Миша Тартоген. Он, конечно, большая потеря для искусства. Ребята в команде с ним брали какой-либо реальный провод и подрисовывали к нему телефон — получалось эффектно. Или во время эпидемии птичьего гриппа надевали на памятник Ленину медицинские маски. К сожалению, этот человек умер.
Сейчас появление стрит-арта в Благовещенске больше похоже на единичные случаи. На набережной электроаппаратную будку кто-то превратил в дом, наклеив рисунок на поверхность. Стрит-арт, как правило, это взаимодействие с людьми. В Благовещенске оно есть, что очень важно для развития этого вида искусства. К примеру, в микрорайоне «Тепличный» мы писали надпись на английском языке life its war, и нашелся человек, который исправил нашу сознательную ошибку, которую мы допустили для гармонии.
Благовещенцы готовы понимать смысл стрит-арта. И уже сами продолжают некоторые работы и включаются в диалог. К примеру, видели надпись «Россия для русских», в которой зачеркнули одну букву, и получилось «Россия для усских».
Сейчас мы, как художники, выступаем именно за урбанистическую составляющую, а не за протест. Хотим, чтобы у нас формировались особенные фасады. Тем более что в Благовещенске стать популярным художником в направлении стрит-арт все еще очень легко. Конкурентов практически нет. Поэтому мы искренне не понимаем, почему в эту работу не могут включиться студенты дизайнерских отделений. Во Владивостоке этот тренд уже давно, а у нас может даже не зайти из-за отсутствия инициативы.
Каких проектов ждать благовещенцам от уличных художников в ближайшее время?
— Весной планируем вынести на стены цитаты известных в Благовещенске людей, в том числе Боба Еремина — ветерана панк-рока Евгения Еремина, председателя амурского отделения Российской автомобильной федерации Виктора Черемисина и других. Подбирать их будет наш друг — художник Николай Рыбак. Он знает много благовещенских историй. Это будут высказывания о Благовещенске, которые эти люди говорили нам или публиковались в СМИ, книгах. С местом определимся чуть позже.
